Вл.Короленко — «Открытое письмо В.Л.Бурцеву» (Р. Вед., 12 авг.). Вновь выступает в защиту Х.Г.Раковского, оборону отечества называет «важнейшей из ближайших задач», сравнивает «большевизм» «с прививкой “горячечной бациллы к ослабленному народному организму”». Статья «Война, отечество и человечество (Письма о вопросах нашего времени)»<$FВышла отдельной брошюрой в конце ноября — начале декабря 1917 г. (М., тираж — 100000, а также в Иркутске, Самаре, Саратове и в Швейцарии (Лозанна и Берн), для военнопленных).> (Р. Вед., 15, 18, 22, 25, 27 авг.): «Мы вообразили, что стали уже во главе движения всего передового человечества одним тем, что отрешились от собственного отечества», и усвоили «гибельную мысль», будто «родина не нужна, что она не дело всего народа, а только дело каких-нибудь классов».
По поводу этой работы Короленко В.И.Ленин писал Горькому 15 сентября 1919 г.: »…какая гнусная, подлая, мерзкая защита империалистической войны, прикрытая слащавыми фразами! Жалкий мещанин, плененный буржуазными предрассудками!» (т. 51, с. 48).
Ю.Айхенвальд — «Силуэты русских писателей». Вып. 3-й. М., «Мир», 1917, тираж — 2000.
Ив.Шмелев — «Весенний шум. Патока». М., 1917, тираж — 1500.
Ив.Рукавишников — «Триолеты любви и вечности». М., Моск. кн-во, 1917, тираж — 1500.
Н.А.Бердяев — «Возможна ли социальная революция». М., 1917, тираж — 50000; «Народ и классы в русской революции». М., Моск. просвет. комиссия при Временном комитете Государственной Думы, 1917, тираж — 50000.
Б.Зайцев — «Беседа о войне». М., Моск. просвет. комиссия при Временном комитете Государственной Думы, 1917, тираж — 20000.
В.Брюсов — «Как прекратить войну?» М., «Свободная Россия», 1917, тираж — 50000. С эпиграфом: «Si vis pacem — para bellum» [«Если хочешь мира — готовься к войне»]. Брошюра написана с оборонческих позиций.
А.Серафимович — «Как устроить Русскую землю». М., изд. Московского Совета рабочих и солдатских депутатов, 1917, тираж — 300000.
Н.И.Тимковский — брошюра «Свобода, равенство и братство». М., «Задруга», тираж — 50000.
«Скифы». Сборник 1. Пг., 1917. Под редакцией А.И.Иванчина-Писарева, Иванова-Разумника, С.Мстиславского. Обложка работы К.Петрова-Водкина (Андрей Белый «Котик Летаев», драматическая «русалия» А.Ремизова «Ясня», М.Пришвин «Страшный суд», стихи Андрея Белого, В.Брюсова, С.Есенина, Н.Клюева, статьи: Андрея Белого «Жезл Аарона», Иванова-Разумника «Испытание огнем"<$FСтатья написана в конце 1914 г., но, не пропущенная цензурой, ходила по рукам, размноженная на гектографе; отд. изд. вышло в декабре 1917 г. Пг., партия с.-р., тираж — 30000.>, Л.Шестова «Музыка и призраки», воспоминания Веры Фигнер об А.И.Иванчине-Писареве). В статье «Скифы (Вместо предисловия)», написанной С.Д.Мстиславским и Ивановым-Разумником, говорилось, что удел «духовных скифов» — смертная борьба «революционной сущности» с реакционностью в разных масках (прогресса, социализма, христианства) «в политике, в науке, в искусстве, в религии».
«До чего мне близка Ваша статья «Испытание огнем»! — писал Андрей Белый Иванову-Разумнику 28 августа.— Я каждое слово, каждую фразу перечитывал с восторгом. Да, Ваше предсказание 1914-го г. сбылось: мы пришли от гуманизма через национализм к бестиализму… «Скифы» мне очень нравятся. «Марфа Посадница» порадовала особенно. Интересна очень статья Шестова… Очень хороша миниатюра Ремизова» («Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка». СПб., 1998, с. 131–132).
По поводу статьи «Жезл Аарона» Б.М.Эйхенбаум писал В.М.Жирмунскому 10 августа: «Это очень интересно, хотя и безумно хаотично. Тут достается и эстетам, и символистам, и немного футуристам. Белый положительно становится великим человеком наших дней, а эпоха В.Иванова отошла в вечность» (Тыняновский сборник. Рига, 1988, с. 291).
М.Пришвин записал 15 августа: «Разумник в «Скифах» проповедует попросту побег вперед от Мещан… Побег одинокого, быстрого, вечно бегущего, спасающегося от настоящего… рано или поздно и все туда прибегут, приползут и скажут: «Правильный был человек Разумник Васильевич!"» (М.М.Пришвин. Дневники. 1914–1917. М., 1991, с. 351).
Книги не выходят, только — политические брошюры в десятках и сотнях тысяч экземплярах. И вдруг «отлично изданный, на прекрасной бумаге сборник…» Под названием «Скифы» должны скрываться «пьянство и буйство», между тем, для ряда статей, в частности для Иванова-Разумника, утверждающего, что «для демократии мировая колониальная война есть война посторонняя, чуждая и чужая», характерно «непостижимо хладнокровное отношение к понятиям «родина», «отечество"» (И.Игнатов, «Неожиданности», Р. Вед., 1 сент.). «Русская интеллигенция всегда отличалась склонностью к отвлеченному доктринерству», ее занимают «только перспективы отдаленнейших социальных преобразований, предлагающие коренную перемену человеческого быта и всей человеческой психологии». В статье Иванова-Разумника «плохо понятый марксизм»; призывает демократию соблюдать по отношению к войне «принцип непротивления до конца». В романе Андрея Белого «иногда философская предвзятость подавляет живые ощущения: начинает казаться, что маленький Котик слишком хорошо знает Канта» (А.Слонимский, Вест. Евр., №№ 7–8, 9–12). В предисловии к сборнику вместо «исторического скифа» предстает «некий «сверхчеловек», без предрассудка, без Бога», авторов «не вдохновляет историческая революция, сбросившая оковы с народа-титана. Они хотят быть революционерами для любого строя». В художественной части сборника «опыты словотворчества и мифотворчества, не новые в нашей поэзии» (Андрей Белый и А.Ремизов); больше отражают «лик живого слова» Есенин и Клюев. Рассказ Пришвина «несколько фотографичен». Идеология, выраженная в статье Иванова-Разумника «Испытание огнем», привела к появлению в России «пораженцев», «этими же идеями питается наш отечественный большевизм» (Б.Сандомирский, Св. и Ж., 25 сент.).
Н.Бердяев — «Народническое и национальное сознание» (Р. Мысль, № 7–8). «В нынешний час русской истории», как и в прежние времена, народническое сознание, ищущее опору в трудящихся массах, преобладает над национальным сознанием «великих, сверхклассовых, всенародных ценностей». Народниками были славянофилы, толстовцы, интеллигенты-революционеры, шедшие в народ, Достоевский, Толстой и Михайловский; церковь «получила в России резко народнический отпечаток». Большевизм — «революционное, анархически-бунтарское народничество», которое «раздирает единство русской революции, истребляет самую идею единой нации», «дает санкцию той вражде к культуре, к образованным, к людям духа, которая… может превратиться в великое национальное бедствие».
Н.Бердяев — статья «Кто виноват?» (Р. Св., № 18–19, 30 авг.). «Русская революция есть Божья кара за явный или тайный нигилизм всех слоев, всех классов и всех направлений, от крайних правых до крайних левых». «Большевики — последние русские нигилисты, в них нигилизм интеллигентский соединился с нигилизмом народным».
О.Брик — «Демократизация искусства» (Лет., № 7–8). Русская революция «по-новому поставит и разрешит основные проблемы социальной и культурной жизни». До сих пор «настоящим» считалось искусство привилегированных классов, а искусство для народа было «искусством для бедных». И «друзья народа» и эстеты относились к народу как к «эстетическому младенцу». Между тем «народ без посторонней помощи сознает свои культурные потребности и найдет способы их удовлетворить». Борьба демократии за художественное равноправие будет трудной, так как «в руках привилегированного искусства находятся сейчас все официальные художественные учреждения, академии, музеи, казенные театры».
П.Боборыкин — «Бывший царь (Психологический этюд)» (Утро Рос., 2 авг.).
Обыватель [В.В.Розанов] — «Запоздалое горе…», «Не те слова, не те думы» (Н. Вр., 10 и 16 авг.). В первой статье Розанов пишет, что русские революционные идеалисты (не «ленинцы») только теперь поняли, что были «сорок лет на германской службе» по разрушению своего отечества. Во второй: «Демократия обманула Россию»: солдаты братаются с немцами, рабочие «подорвали транспорт» в своих классовых интересах; у буржуазии — больше «народного духа» и «чувства России».
Демьян Бедный — «Приказано, да правды не сказано» за подписью «Солдат Яшка — медная пряжка», «Чужое и свое» («Рабочий и солдат», 2 и 4 авг.; первое перепечатано в «Социал-демократе», 16 сент.); «Либердан» («Социал-демократ», 25 авг.; эта кличка, составленная из двух фамилий лидеров меньшевиков, неоднократно использовалась Лениным).
Нам в бой идти приказано:
"За землю станьте честно!"
За землю! Чью? Не сказано.
Помещичью, известно!
Нам в бой идти приказано:
"Да здравствует свобода!"
Свобода! Чья? Не сказано.
А только не народа…
«В 16 строчках этой песни содержится вся соль, весь яд той большевистской проповеди, которая разложила столько частей нашей армии… Ни одна германская прокламация не составлялась так ловко, сжато и остро». Вообще на фронт «пудами» доставляется закрытая Временным правительством «Окопная правда», возобновленная в подполье. Основная «Правда» выходит под названием «Рабочий и солдат» (Л.Лигин [Л.И.Гальберштадт], «Воскресшая «Правда"», Бирж Вед., 5 авг.).
В начале августа М.А.Волошин пишет Б.В.Савинкову: «Из всех людей, выдвинутых революцией, я вижу в вас единственного «литейщика», потому что только в вас глубокая религиозная вера соединяется с таким же глубоким критическим знанием человека …Если те именно силы, что есть во мне, могут понадобиться для Вашего сплава, то я с радостью даю Вам право располагать мною» («Накануне», 1995, № 4, с. 32).
В.Маяковский — «К ответу!» («Гремит и гремит войны барабан. Зовет железо в живых втыкать»); поэма «Война и мир», гл. III <По техническом недосмотру напечатана без имени автора.> (Н. Жизнь, 9, 13 авг.). Поэма вышла отдельной брошюрой в конце ноября — начале декабря 1917 г. (М., тираж — 100000).
«Революционная группа футуристов и в этом году была достаточно говорливой. Лаконичней, интереснее и острее других В.Маяковский в поэме «Война и мир"» (Д.Коковцев, «Русская лирика в 1917 г.», «Наш век», 31 дек.).
К.Бальмонт — «Он и она (Венок сонетов)» (Р. Мысль, № 7–8).
Д.Айзман — публицистические очерки (Р. Воля, 4, 6, 9, 10, 13, 15, 17, 22, 25 авг.).
2 августа П.Б.Струве писал Блоку в ответ на его согласие вступить в Лигу русской культуры: «Что касается Горького, то церковь, если бы он ее признавал, должна была бы призвать его к покаянию, как она это делала в былое время с великими мира сего. Наше же скромное сообщество… может либо про себя, либо публично оплакать то ужасное явление духовного разложения, каким представляется Горький-публицист» (РГАЛИ, ф. 55, оп. 3, ед. 65). Основателями Лиги были М.В.Родзянко, А.В.Карташев, П.Б.Струве, В.А.Маклаков, С.Ф.Ольденбург, С.Л.Франк, С.Н.Булгаков, Н.А.Бердяев («Речь», 20 авг.).
3 августа Блок записал: «Происходит ужасное: смертная казнь на фронте, организация боеспособности, казаки, цензура, запрещение собраний… Я пошел в «Лигу русской культуры», я буду читать «Русскую волю» (попробую; у «социалистов» уже не хватает информации, они вышли из центра и не захватывают тех областей, в которых уверенно и спокойно ориентируются уже «буржуа»; «их» день), я, как всякий, тоже игрушка истории, обыватель» (т. 7, с. 294).
4 августа 1917 (17 августа 1917 г. по н.ст.)
Одиннадцатое сражение на Изонцо (до 12 сентября). Итальянским войскам удается немного продвинуться вперед.
М.Горький — «Несвоевременные мысли» (Н. Жизнь, 4 авг.). В то время, как «Новая жизнь», «старается внушить необходимость «самоограничения», как для авантюристов слева, так и для авантюристов справа», кадетская «Речь» ограничивает себя «до пределов последней возможности» только слева.
В ночь на 11 августа по распоряжению А.Ф.Керенского закрыта большевистская газета «Рабочий и солдат» (Р. Вед., 11 авг.).
13 августа А.В.Амфитеатров пишет Горькому: «Направлению «Новой жизни» и Вашим взглядам на революционную войну я, как Вы знаете, не сочувствую и считаю своею обязанностью бороться с ними, где и сколько могу, как с весьма вредным заблуждением. Но… я всегда памятую, что Вы не только большой писатель, но и честный человек и демократ, и всякое нападение на Вас с этой стороны всегда приводит меня в скорбь и негодование» (ЛН, т. 95, с. 457).
13 августа И.А.Бунин записал: «Кажется, одна из самых вредных фигур — Керенский. И направо и налево. А его произвели в герои». 24 августа: «Перечитываю стихи Гиппиус. Насколько она умнее (хотя она, конечно, по-настоящему не умна и вся изломана) и пристойнее прочих — “новых поэтов”». 26 августа: «Дочитал Гиппиус. Необыкновенно противная душонка, ни одного живого слова, мертво вбиты в тупые вирши разные выдумки. Поэтической натуры в ней ни на иоту» (Ив.Бунин. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. М., 1990, с. 30, 34, 35).
В «Деле народа» (13 и 27 авг.) на специальной полосе «Литература и революция», выходящей под редакцией Иванова-Разумника, напечатан ряд статей этого автора (с подписью, без подписи и под псевдонимом «Тугарин»). «Подлинное искусство всегда революционно» — основной тезис Иванова-Разумника. В статье «Что впереди? (Газета, сборник, журнал)» критик предполагает, что толстый журнал обречен на медленное (быть может, временное) угасание, а газете и литературному сборнику суждено процветание, как уже показал 1905 год. В статье «Литература и революция» Иванов-Разумник пишет: «Полнозвучный хор справа налево плачется о гибели культуры… Подождите судить и осуждать, ибо что знаем мы о тех семенах, которые… западают теперь в душу художника? Да, пришла революция, а «революционной художественной литературы» нет…» В революции погибнет «бумажная душа», а души истинного художника окрепнет. «И не с опасением, а с великими надеждами смотрю я на будущее русской литературы, погруженной ныне в пламя революции». В статье «Искусство и демократия» Иванов-Разумник выступает против пресыщенных снобов и эстетов, которые в первые дни революции «фальшиво пели гимны освобождению», а теперь «брюзгливо и брезгливо отгородились от народа, и от революции». Критик возражает против деления искусства на «буржуазное» и «пролетарское», ибо народу нужно подлинное искусство, которое всегда демократично, всегда общенародно, всегда общечеловечно. Марксистские теории о «буржуазном» и «пролетарском» искусстве — «только малограмотные рассуждения».
15–31 августа в Москве проходил Всероссийский церковный собор. С приветствием от Государственной думы выступил М.В.Родзянко. Е.Н.Трубецкой в приветственном слове от Московского университета говорил «о возвращении ко Христу, как единственному пути спасения России». Председателем Собора избран митрополит Московский Тихон (Б.Гречев, «Народоправство», №№ 10 и 11, 25 сент., 7 окт.; см. также — Н.Бердяев, «Свободная церковь и собор», там же, № 7, 21 авг., в октябре вышла отд. брошюрой «Свободная церковь», М., 1917, тираж — 30000).
И.А.Бунин записал 13 октября: «А в каком жалком положении и как жалко наше духовенство! Вот церковный собор — кто им интересуется и что он сказал народу? Ах, Мережковские м…» (Ив.Бунин. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. М., 1990, с. 48).
16 августа В.Г.Короленко пишет В.Н.Григорьеву: «Сила большевиков всякого рода в демагогической упрощенности» (РГБ, ф. 135, отд. II, карт. 2, ед. 12). 29 августа — А.Г.Горнфельду: »…Далась она [революция] истинно по волшебству и быстро заездил ее вахлак до смерти. Большевики, большевики! Они только по-своему, по-сумасшедшему последовательны. А в сущности почти все — большевики, только без этой твердости лунатиков» (Письма В.Г.Короленко к А.Г.Горнфельду. Л., 1924, с. 145).
Ал.Н.Толстой — очерк «Московское совещание» (Р. Сл., 20 авг.). О выступлении Керенского в Большом театре.
Д.Мережковский — «Есть Россия» (Р. Сл., 22 авг.). «Русская интеллигенция несла… не классовую, а общенациональную идею революции». «Не Россия для революции, а революция для России», поэтому спасать надо «сначала Россию и потом уже революцию».
28 и 29 августа А.Блок записал: «Корнилов есть символ; на знамени его написано: «продовольствие, частная собственность, конституция не без надежды на монархию, ежовые рукавицы"». «Событие сегодняшнего дня, которое заставляет меня решительно видеть будущее во Временном правительстве и мрачное прошлое — в генерале Корнилове и прочих. Событие это — закрытие газеты «Новое время" <"Новое время», закрытое Исполнительным комитетом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, не выходило лишь 10 дней. Окончательно закрыто после Октябрьской революции (последний номер — 26 октября).>. Если бы не все, надо бы устроить праздник по этому поводу. Я бы выслал еще всех Сувориных, разобрал бы типографию, а здание в Эртелевом переулке опечатал и приставил к нему комиссара: это — второй департамент полиции, и я боюсь, что им удастся стибрить бумаги, имеющие большое значение. Во всяком случае, уничтожено место, где несколько десятков лет развращалась русская молодежь и русская государственная мысль» (т. 7, с. 306–307).
31 августа З.Н.Гиппиус сделала запись в дневнике: »…Ведь уже с первого момента всем видно было, что нет никакого Корниловского мятежа. …Бесспорно ожидался в Петербурге — самим Керенским — большевистский бунт, ожидался ежедневно, и это само собой разумело войска с фронта… Поведение же его [Керенского]… сумасшедше-фатально… С того момента, как на всю Россию раздался крик Керенского об «измене» главнокомандующего,— все стало непоправимым… Керенский теперь всецело в руках максималистов и большевиков. Кончен бал» (З.Н.Гиппиус. Живые лица. Кн. 1. Тбилиси, 1991, с. 357–359).